Служителя ЕХБ в Орле оштрафовали а потом арестовали на 5 суток за благовестие

Павел Николаевич Пилипчук, служитель церкви г. Орла (Россия),  был оштрафован за благовестие на 20 000 руб., а затем за неуплату штрафа ему назначили ещѐ один штраф в размере 40 000 руб.

Павел Николаевич был вызван к судебным приставам и пошѐл в участок с двумя единоверцами. На вопрос признает ли он себя виновным и будет ли платить штраф, Пилипчук ответил отрицательно.
После этого его направили к судье. Там Павел Николаевич пояснил, что штраф не оплачивает, так как не считает себя виновным. 

Христианские песни и беседы с людьми никак нельзя отнести к митингам, пикетам, шествиям или демонстрациям. Тем более, что по Конституции РФ «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию… свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения…» (ст. 28).
Мировой судья судебного участка No2 Северного района г. Орла Мальцева И. А. установил: «Пилипчук П. Н. не уплатил… штраф, назначенный ему постановлением…вынесенным по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч.1 ст.20.25 КоАП РФ…» (Неуплата административного штрафа в срок…) и постановил: назначить Павлу Николаевичу Пилипчуку административное наказание в виде административного ареста на срок 5 суток.
Из зала суда Пилипчука отправили в спецприѐмник.
Признавая брата виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч.2 ст.20.2 КоАП РФ (Организация либо проведение публичного мероприятия без подачи в установленном порядке уведомления…), ни суд первой инстанции, ни последующие суды даже не приняли во внимание тот факт, что Павел Николаевич в тот день вообще не присутствовал на месте проведения благовестия.
Будем молиться, чтобы Господь укрепил Павла Николаевича и ходатайствовать, чтобы с него сняли все обвинения, прекратили дальнейшее преследование и чтобы христиане РФ могли свободно проповедовать Евангелие.

Адреса для ходатайств:

Орловский областной суд

ул. Красноармейская, д. 6, г. Орѐл, 302040, РФ

Прокурору г. Орла

ул. Пушкина, 44, г. Орѐл, 302030, РФ

Мэру г. Орла Сергею Афанасьевичу СТУПИНУ

Пролетарская гора, д. 1, г. Орѐл, 302000, РФ

Факс: +7 (4862) 76-05-71

E-mail: gorsowet@orel.ru

Источник

Влад Секан: Для СНБ Узбекистана нет табу

Влад Секан – личность известная в протестантских кругах. Руководитель Центра ресоциализации Shelter и социального служения при Центре Христиан Полного Евангелия в Ташкенте (Узбекистан), пресвитер церкви, отец 9-х детей с 10-ым на подходе. Он – активный пользователь социальных сетей. Пишет всегда интересно и об интересном. Потому что пишет Влад о жизни. О том, как изменить ее. Как получить шанс стать другим человеком. Таким, каким однажды стал он сам.

Таким, каким однажды его сделал Бог.

И, думаю, правильно будет сказать, что процесс не закончен. Ведь попробуй не стать другим после того, как в миг принимаешь решение уехать на всегда в другую страну, оставив на 2 месяца любимую жену и детей. Уехать, спасаясь от Службы национальной безопасности Узбекистана (СНБ), нашедшей способ перекрыть воздух Владу и всей, такой неудобной им деятельности по спасению алко- и наркозависимых.

ИЧ: - Как чувствует себя Влад Секан, человек с которым продолжает работать Бог?

ВС (улыбается): - Привыкаю к новой жизни. А чувствуется хорошо. Бог позаботился о моей семье, все уже рядом, в Украине. У нас есть дом и даже машина, которую мне дал в пользование брат из церкви.

ИЧ: - Влад, вы ведь давно занимаетесь реабилитационным служением в Узбекистане?

ВС: - Да, с 2002 года.

ИЧ: - Что же пошло не так? Чем вы, человек, занимающийся социальными проектами, не угодили СНБ?

ВС: - СНБ вообще легко чем-то не угодить. Думаю, вы слышали, что эта структура посадила под домашний арест дочь президента Узбекистана. Ее мужа и финансового директора посадили, дали каждому по 10 лет. Имущество конфисковали. Для СНБ нет табу. Их боятся все, потому они и ведут себя как хотят. Гульнара, дочь президента, нам когда-то помогла, но в последние годы ситуация изменилась в худшую сторону. И для христиан в том числе.

ИЧ: - А как все было вначале, когда вы только начали служить? Расскажите, пожалуйста.

ВС: - Служением занялся еще будучи в тюрьме, в конце 90-х. Там сидел не впервые, но в какой-то миг захотелось больше жизни, чтобы это было в последний раз. И вот тогда покаялся, напрочь забыв о том, что я – наркоман. Все зависимости – всё осталось в прошлом. Я, как говорят, стал новым человеком.

В колонию приезжали христиане, служили заключенным, мне в том числе. Со временем и я стал служить вместе с братьями. А когда в 2000 году вышел, организовал Центр ре-социализации наркозависимых. Правда, это он так гораздо позже стал называться. Вначале мы собирались в заброшенном общежитии. «Мы» - это служители, наркоманы, алкоголики, люди, вышедшие на свободу и не имевшие своего жилья. Не знали, как это все должно работать, опыта не было, но не останавливались. Свое здание появилось только в 2002 году. А потом, помимо здания, открыли еще и цех по производству металлоконструкций. Ведь люди не могли постоянно находиться в Центре, им нужно было адаптироваться к жизни, становиться на ноги, заводить семьи.

ИЧ: - Сколько человек прошло через ваш Центр?

ВС (задумался): - Примерно от 3 000 до 5 000 за 10 лет. Может, больше. Сложно сказать точно. Начинали, помню, с 30.

ИЧ: - Вы упомянули о случае с дочерью президента. Расскажите, что произошло и как Гульнара Каримова вам помогла?

ВС: - В 2008 году на Центр и цех, был осуществлен налет. Под «налетом» я имею ввиду ситуацию, когда средь бела дня приезжают практически все службы города, а это человек 50, и каждый со своей стороны придумывает к чему бы придраться. Налоговая – свой протокол пишет, санэпидемстанция, МВД, отдел по борьбе с экстремизмом и т.д. – свое. Курировали все тогда работники Службы национальной безопасности Узбекистана – могущественной организации, которая контролирует каждого жителя, буквально влезает в каждый дом и каждую семью, не взирая на то, кто перед ней: рядовой житель или мэр города. Это такое современное НКВД. Особенно СНБ следит за тем, чтобы люди не объединялись для каких-то им непонятных и подозрительных организаций. В Узбекистане все на виду.

Так вот, тогда, в 2008 году, у нас были партнеры, имеющее прямое отношение к ООН. А Гульнара Каримова в то время была послом в этой организации, представляя на мировой арене Узбекистан. Партнеры обратились к ней напрямую. В итоге с нас были сняты все обвинения в незаконной религиозной деятельности и про ситуацию все забыли. Правда, в 2014, нам никто не помог уже.

ИЧ: - Узбекское НКВД все-таки добралось до вас и вашего служения. На сегодня Центр, насколько я знаю, не функционирует. В чем СНБ вас обвинило?

ВС: - Не поверите: в эксплуатации людей. Сценарий был тот же, что и в 2008 году. И те же представители СНБ – Тимур и Джабар.

31 мая группа из 50-60 человек ворвались в здание реабцентра и цеха. Содержимое сейфа, документы, оргтехника – все было конфисковано, а помещения – опечатаны. Сотрудников цеха заставили написать заявления, мол, руководители центра и цеха заставляли их работать против воли, хотя у нас все было законно.

ИЧ: - То есть с 2008 года налетов не было, верно?

ВС: - Да, верно. И этого не было бы, думаю. Но СНБ не устраивала лично моя деятельность, которая реабцентра не касалась. Последние полгода я параллельно занимался в нашем пятидесятническом союзе координацией служения по объединению с другими деноминациями в один союз. Конечной целью было создание Межевангельского Альянса Узбекистана. Я же общался с главами других деноминаций, работа проводилась глобальная и по всей видимости опасная для СНБ. Ведь любое объединение – сила. А в стране с тоталитарным режимом – это угроза. Властям легче работать с разрозненными организациями, чем с одной большой и влиятельной.

ИЧ: - Как вам удалось спастись?

ВС: - Когда власти закрыли ребцентр, мы наняли адвоката. И хоть в нашей стране адвокат мало что решает – а в ситуации с СНБ вообще ничего не решает – он нам был нужен, чтобы понимать происходящее более глубоко.

Очень быстро я узнал, что «копали под меня».

И вот, 12 июня, одного из моих друзей вызвали на очередной допрос в Прокуратуру. Там следователь прямо сказал, что возбуждает уголовное дело потому, что ему так приказали «сверху». И приказали возбудить именно против меня, хотя юридически я не имел никакого отношения ни к цеху ни к ребцентру. Следователь также сказал адвокату, что наше дело – ерунда и что в РУВД лежат заявления, согласно которым меня обвинят в торговле людьми.

Когда адвокат передал все сказанное мне, я позвонил знакомому милиционеру узнать ситуацию изнутри РУВД. Знакомый перезвонил с незнакомого номера, говорил испуганно, быстро. Он подтвердил, что мое дело ведет лично СНБ и что завтра меня ждут на допрос, после которого я, вероятно, уже не выйду. Я знал, что заявления существуют, потому как накануне мне перезвонил один из ребят, который раньше жил в ребцентре, но был исключен за дисциплинарное нарушение. Парень признался, что с него взяли показание, вынудили написать заявление лично на меня, мол, я эксплуатировал их труд. У нас есть статья 135 «Торговля людьми». Вот под эту статью меня и «готовили». Как я вскоре узнал, таких заявлений от бывших реабилитантов было 7. СНБ метили лично на меня.

В тот же день я купил билет на самолет и улетел в Киев. Семья осталась дома...

О разлуке с семьей, которая в итоге продлилась 2 месяца, мой собеседник вспоминает тяжело. Но еще тяжелее об этом рассказывает Марина, супруга Влада.

- Видите, как живем. Еще толком и не обжились. Пришлось все продать по дешевке. Но слава Богу, что в своем доме тут уже живем. Влад позаботился, - рассказывает Марина, крепко прижимаясь к супругу.

ИЧ: - Марина, расскажите о том, как жили после того, как Влад уехал?

Марина Секан (МС): - Понимаете, чтобы понять, представить, как я и дети жили, это нужно знать самого Влада. Он у нас – хозяин в доме. Внимательный к деталям, заботливый, ответственный. Всегда сам занимался заработком, покупками, решением вопросов с ЖКХ и т.д. Я – человек творческий, хореограф. Моим миром в семье всегда была сама семья, в первую очередь, дети. Для меня важно, чтобы они раскрылись как личности, ну и чтоб сыты, одеты были.

А тут раз, и в такой критический момент, я остаюсь без него...

ВС: - Мы уйму денег потратили на телефонные разговоры по всем бытовым моментам. По телефону чаще всего я сам и договаривался, продавал вещи. Вначале, правда, общались через компьютер, но его изъяли практически сразу после моего отъезда, во время обыска. Представьте, Марина сама дома с детьми, с двумя пожилыми людьми, а тут в дверь стучит СНБ. Ей пришлось открыть, иначе выломали бы все. Хамили, угрожали, но после того, как по телефону им разъяснил, какой огласке через СМИ предам все их действия, стали как шелковые. В Узбекистане боятся публичности, ведь для страны важно сохранять перед мировой общественностью репутацию демократического государства, а тут обыск в семье верующего, которого вынудили все бросить и выехать. Ну, представьте.

МС: - После обыска меня вызывали на допросы. Не было ни дня, чтобы я не плакала. Очень сильно поддерживала старшая дочь Люба. Ей всего 12 лет, но она не давала мне, что называется, «раскисать». Совсем взрослой стала...

Люба Секан (ЛС): - Мама сильно растерялась, папы не было. Вот потому поняла, что нужно ее поддержать.

МС: - Я приходила на допрос с младшим годовалым ребенком. Вызывали несмотря на беременность и явную занятость с детьми. Представителей власти это не волновало. Даже когда могла расплакаться в кабинете у следователя, он продолжал допрос. Никто конечно, не угрожал, но «скидок» не делал.

Параллельно нужно было всем девятерым детям делать паспорта для выезда, продавать дом, вещи. Все сейчас вспоминаю как в тумане. Слишком много было страха, слез, отчаянья. И длилось это состояние вплоть до прилета в Киев. Работники аэропорта в Узбекистане нас долго проверяли, обыскивали. Это было унизительно и, казалось, что на самолет нам не успеть.

Однако вылетели вовремя. Выдохнули уже в Украине, когда приземлились и увидели Влада.

Я знаете, что поняла... Что надо ценить своих мужей. Я вот теперь ни за что в жизни не стану жаловаться на то, что мне надоело готовить или смотреть за детьми. Я побывала на месте своего супруга, поняла, сколько нужно сил, смелости, твердости, чтобы защищать нас, думать о безопасности, планировать будущее в мелочах.

Я почувствовала, что интервью важно закончить именно на этом моменте. Моменте признательности и любви, которая стала крепче, глубже. Перед семьей Секан стоит еще много задач. Привести в порядок дом, устроить детей в школы, садики, кружки. Привыкнуть к непростым условиям жизни в Украине. Они прекрасно понимают, каким хрупким бывает счастье, но в глазах их страха не увидишь. Влад и Марина не знают, что их ждет в будущем, где и как родят своего 10-го малыша. Но что четко можно прочитать в их взгляде, так это уверенность в том, что несмотря ни на что, Бог жив и Он рядом. И с этим фактом СНБ уже ничего не поделать.

Инга Че, специально для Ассоциация "Духовное возрождение"

Вооруженные люди в Горловке похитили адвентистского пастора из молитвенного дома во время святого причасти

В субботу, 27 сентября, в г. Горловке Донецкой области, находящейся под контролем так называемой Донецкой Народной Республики (ДНР), в молитвенный дом адвентистов седьмого дня по ул. Горловской дивизии 1, где в это время проводился обряд причастия, ворвались люди в камуфляжной форме, вооруженные автоматами. Они прервали богослужение и заставили молящихся разойтись. Пастору Сергею Литовченко приказали закрыть помещение церкви, принудили его сесть в одну из машин и увезли в неизвестном направлении.

Нападавшие мотивировали свои действия тем, что «это православная земля и на ней нет места разным сектам». Когда верующие спросили у них, кто они и на каком основании это делают, а также попросили предъявить документы, вооруженные люди в грубой форме ответили, что «это не ваше дело».

Руководство Восточной миссии пытается выяснить местонахождение похищенного пастора.

Церковь адвентистов седьмого дня в Украине является официально зарегистрированной протестантской церковью, и в рамках благотворительного проекта «Восточный ангел» оказывает помощь жителям, пострадавшим в результате вооруженного конфликта на востоке страны. Верующие собирают для нуждающихся продукты, одежду, товары первой необходимости, проводят работы по восстановлению жилья.

Отдел информации Церкви адвентистов седьмого дня в Украине

Всемирная молитва за пастора Саида, 26 сентября

Нагъме Абедини приглашает христиан по всему миру объединится для молитвы в пятницу, на двухлетие заточения ее мужа Саида Абедини в Иранской тюрьме.

На сегодняшний день молитвенное стояние запланировано во всех 50-и Штатах, а так же более чем в 30-и странах мира.

"Я организовываю молитвенное стояние в этот день для того, что бы вспомнить пастора Саида и других, кто заключен за веру во Христа," говорит Нагъме. "Но это так же еще и шанс, собраться вместе как Единое Тело Христа и увидеть действие Божие, как ответ на нашу  молитву."

Франклин Грем будет в Вашингтоне, в этот четверг, на особенном молитвенном собрании, прямо напротив Белого Дома на площади Лафайет, для того, что бы на следующий день помочь организовать всемирную молитву за пастора Саида и других заключенных за веру.

"Они избивали его. Они пытали его," сказал Франклин Грэм. "Они сделали все, что могли для того, что бы заставить его отказаться от веры во Христа и вернуться в Ислам, но он этого не сделает. И теперь, я так понимаю, они медленно пытаются убить его в тюрьме. "

"Это вопиющая несправедливость, полагать, что во время, которое мы живем, кто-либо может быть посажен в тюрьму за веру."

Существует множество путей для того, что бы помочь пастору Саиду, и Франклин Грэм прямо обращается к каждому верующему за помощью.

"Мы просим людей молится," говорит он. "Если вы живете в США, то напишите своему Конгрессмену. Напишите Президенту Обаме по адресу 1600 Pennsylvania Ave., Washington, D.C., 20500 и попросите, что бы он требовал, не спрашивал, а требовал, что бы Саид и другие американцы, находящиеся в иранских тюрьмах были освобождены."

Если вы живете в России или Украине, то обратитесь с письмом в посольство Ирана в вашей стране.
Посольство в Москве: Покровский бул., 7, Moscow, Russia
+7 495 917-89-59. Имя посла Мехди Санаи

Посольство в Киеве: Посольство Ирана в Украине: Адрес: 01901, г. Киев, ул. Круглоуниверситетская, 12. Телефон: (+38 044) 253-85-43, 253-85-01

Отец двоих детей младшего школьного возраста, пастор Саид получает угрозы расправы от боевиков ИГИЛ и заключенных членов Аль- Каиды, которые уже совершали попытку убить его

"Это делается руками наиболее радикального государства, которое не собирается никого слушать." Говорит Нагъме. "Я не знаю, что Иран будет делать дальше."

Несмотря на жестокость и избиения, пастор Саид написал письмо, в котором он утверждает, что большим вдохновением для него является факт, что "Тело Христа соединено со мной в моих узах."

В США:

Нажмите сюда, что бы узнать, где пройдет молитвенное стояние за пастора Саида в США

В Украине: 

Церквоь преображение г Киев Архитектора Вербицкого, 30б, 26 сентября, 19:00

Церковь Добрая Пристань г Киев, ул. Хорольская, 30 26 сентября, 19:00

Церковь Рождества Христаова г Киев ул. Кобзарская 10, 26 сентября, 19:00

Церковь Любоьв Христа г Одесса, ул Новосельского 68, 25 сентября, 19:00

Дом Евангелия г Ровно ул.Черняка, 9, г.Ровно, Ровенская обл. 26 сентября, 19:00

В России:

Удомля, Россия

Баптистская церковь города Удомля (Udomlja, MjUda street, 11) 7 вечера

г. Сатка, Челябинская обл.

г. Сатка, омц "Возрождение", Сатка. ул. Надпрудная 8а / CMC "Revival" Satka. Str. Nadprudnaya 8a 7 вечера

Свидетельство жены пастора Саида Абедини, заключенного в иранской тюрьме

Кто убил четырёх христиан в осаждённом Славянск

Материал взят из статьи "Восхождение: Кто убил четырех христиан в осажденном Славянске" издательства Фокус

Молитвенное собрание

Поговорить с Александром Павенко, пастором церкви «Преображение Господне» и отцом двух замученных «ополченцами» христиан, 30-летнего Рувима и 24-летнего Альберта, мне так и не удалось. На вечернее собрание в бывшем Доме культуры имени Артёма я опоздал. День был будний, но народу в зале набралось много. Пастор уже заканчивал свое приветственное слово. В голосе его не было надрыва, но грусть присутствовала:

Материал взят из статьи "Восхождение: Кто убил четырех христиан в осажденном Славянске" издательства Фокус

— Не мстите за себя, но дайте место гневу Божьему. В скорби будьте терпеливы. Трудно, братья и сестры?

Зал шумит, соглашается, мол, трудно.

— А надо, — подытоживает пастор. — Жертвовать Богу, это себя жертвовать. И мы не знаем кто следующий и по какому поводу.

Песнопения, проповедь, вновь песнопения. «Благослови Господа, душа моя» — вариация на песнь царя Давида. На сцене появляется дьякон Александр Гайворонский. Он цитирует любимые места из Библии недавно замученного брата во Христе Виктора Брадарского, псалом 118-й: «Истаевает душа моя о спасении Твоём; уповаю на слово Твоё. Истаевают очи мои о слове Твоём; я говорю: когда Ты утешишь меня? Я стал как мех в дыму, но уставов Твоих не забыл. Сколько дней раба Твоего? Когда произведёшь суд над гонителями моими?»

Вздыхает зал, в холле слышен детский визг. Шушукаются христиане. Молятся, плачут, надеются, скорбят, кивают, охают. Кто следующий? По какому поводу? За что? Ответ от Бога приходит не сразу. Трудно терпеть, а надо.

После собрания подбегаю к пастору:

— Давайте поговорим об этой трагедии.

Александр Афанасьевич на пару секунд закрывает глаза:

— Не могу, поймите меня, не могу. Может, кто из братьев что скажет, — и проводит неопределённо рукой по залу. Рука останавливается на дьяконе Гайворонском.

Гайворонский перечисляет добродетели погибших братьев: верующие, радостные, деятельные ребята. Были. Занимались бизнесом, помогали приютам, проповедовали в тюрьмах, раздавали Библии. Во время осады Славянска вывозили беженцев, кормили голодных.

— Если можно, два слова о каждом, — настаиваю я.

— Рувим Павенко. Старший сын пастора. Было ему лет тридцать, занимался строительным бизнесом. Кажется, производством металлоконструкций. Замечательно пел…

Гайворонский тяжело вздыхает и продолжает:

— Альберт Павенко. Пареньку было двадцать четыре. Год назад женился. Жизнерадостный такой. Где работал? Торговал электротоварами.

Гайворонский обводит взглядом холл молитвенного дома, словно ищет глазами убитых братьев.

— Владимир Величко. Дьяконом был, он моего возраста. Работал на пилораме. Прекрасная семья — восемь детей. С детворой любил играть. Когда проповедовал, приводил примеры из детских книжек.

Опять пауза.

— Виктор Брадарский. Тоже дьякон, тоже моего возраста. Очень хорошая семья, трое деток. Хорошо пел под гитару, молодёжь к нему липла. У меня было ощущение, что он наслаждался Божьим присутствием, жил в нём.

Какое-то время молчим. Когда теряешь близкого человека, мир начинает обваливаться, как штукатурка, но не сразу — вначале должно прийти осознание того, что этот человек уже ушёл. Гайворонский смотрит сквозь меня. Кажется, в сумраке холла, в случайных звуках, в детских голосах на улице он ещё угадывает присутствие братьев.

— Расскажите, как всё происходило, — мучаю я его.

— На Троицу во время службы приехали несколько ополченцев в балаклавах с автоматами.

— То есть террористами вы их не называете?

— Когда я говорю о ком-то, я говорю так, чтобы мне мои слова не стыдно было повторить в глаза этому человеку. В слове «террорист» есть политический оттенок. А здесь мы имеем дело не с политикой, а с врагом душ человеческих, который действовал через этих вот, в балаклавах.

— Итак, приехали на Троицу.

— Да. В церковь не зашли. Прошлись по стоянке. Они что-то кричали. Вообще, злые были. Когда верующие вышли, выяснили, чьи машины, приказали владельцам сесть в них, к каждому приставили по автоматчику. Увезли. Больше мы братьев не видели. Надеялись до последнего, что они в плену. А их избили и на следующий день расстреляли.

— «Ополченцы», выходит, хотели просто машины «отжать»? Перед бегством?

— Из города они ушли через месяц. Нелогично. Машин у них хватало — по городу ходили, как по супермаркету. Но даже если так, зачем убивать? Нелогично.

— Из официальной версии следует, что их убили за помощь украинской армии.

— Они не оказывали помощи никакой армии. Лично я вижу одно объяснение: враг душ человеческих…

Казнь

Деталь: «ополченцы» подъехали к церкви «Преображение Господне» на автомобиле LoganUniversal, который за несколько дней до этого «отжали» у пятидесятника из соседней общины Геннадия Лысенко — из церкви «Добрая весть». Геннадий тоже прошёл через подвал СБУ (в нём держали «врагов «ДНР»), чудом выбрался. Пастор Пётр Дудник звонил во все колокола: обрывал телефоны городского начальства, связывался с фондом Рината Ахметова «Развитие Украины».

Что позволило Геннадию спастись, неизвестно, да и не суть важно, интересно другое: что он чувствовал в подвале. Это позволяет хотя бы отчасти понять, что испытывали перед смертью его братья по вере. Беседуем с Геннадием во дворе христианского центра «Добрая весть». Лысенко — статный мужчина, выглядит моложе своих 44 лет.

— Взяли меня 2 июня. На первом же допросе заявили, что я якобы кормил украинскую армию, передавал какую-то информацию Правому сектору. Что видел, что чувствовал? Что тут увидишь: глаза скотчем завязаны, хотя во время допроса развязывали.

— Страх был? — спрашиваю.

— На удивление, ни шока, ни паники. Благодаря Богу сохранялась ясность ума и понимание происходящего. Я внутренне приготовился к смерти, смирился и успокоился. Покаялся в том, чего не успел в жизни сделать, хотя должен был. Вспоминал Писание, пытался постоянно находиться в молитвенном состоянии. Поддерживала мысль, что успел позвонить жене, знал, что она будет молиться.

— Кто вас допрашивал?

— Я знал этого человека, по работе пересекались: я строитель, он строитель. Здоровались раньше. Я почувствовал, когда он начал лгать во время второго допроса: «Статья у тебя расстрельная, никто за тебя не просит». Через какое-то время говорит: «Я решил тебя помиловать. А вот машина твоя пойдет в пользу республики».

Геннадий замолкает, изучающе смотрит на меня, видимо, решая, можно ли со мной говорить о серьёзных вещах. Решился:

— Я почему вам его имени не назвал? Не он это был.

—В смысле?

—Взгляд такой, как будто на тебя сквозь этого человека смотрит чудовище, а не сам человек. Слава Богу, что всё закончилось.

— Машину не жалко?

Геннадий улыбается, подходит к припаркованному в церковном дворе автобусу, открывает дверь и говорит:

— Завтра на нём в Одессу поеду. Раньше мы туда беженцев везли, теперь вот забираем. Видите, как Бог распорядился: забрал машину — дал автобус.

Христиане, попавшие в тот же подвал СБУ спустя пять дней, вероятно, тоже молились, тоже испытывали на себе взгляд того же чудовища. Но Геннадия не били — их били. По одной из версий, до смерти.

О том что, как и в какой последовательности происходило, рассказал мне один из прихожан церкви «Преображение Господне», попросивший не называть его имени. Брат (назовём его так) поначалу занимался поиском тел единоверцев, затем начал проводить что-то вроде собственного расследования. Вот его реконструкция событий:

— Когда братьев забрали, у «ополченцев», скорее всего, не было чёткого намерения их убивать. Вероятно, планировали «отжать» машины, попугать. Они так уже не раз делали, держали кого-то в подвале по 15–20 дней, правда, обходилось без зверских экзекуций. Но что-то на этот раз их взбесило. Понимаете, наши ребята были очень чистые: лицом, словом. Возможно, это и взбесило. В соседней камере слышали их крики — братьев били долго. Чтобы крепкие мужчины так кричали, надо было бить очень сильно. Думаю, мучители вошли в раж и в какой-то момент поняли, что заигрались. Чтобы скрыть свои зверства, попытались сымитировать смерть братьев в горящем автомобиле. «Ополченцы» позволили им сесть в самую дешёвую из имевшихся машин — в старенькую Cevrolet Evanda, которая принадлежала Виктору Брадарскому. Может быть, сказали: «Езжайте, мы вас отпускаем». Когда машина уже ехала, братьев начали расстреливать одиночными выстрелами из автоматов Калашникова. Расстрел начался в 3.45 утра, закончился в 4.00. Логики в такой долгой казни не было — каждый выстрел был смертельным. Видимо, палачи получали удовольствие от самого процесса. Что было потом? Машина загорелась. Утром местные жители перенесли останки в морг. Кому принадлежали обгоревшие тела, в тот момент никто не знал. В морге они пролежали до 10 июня, пока там не выключили электричество. После чего тела захоронили в братской могиле возле детской больницы.

— Скажите, — я с трудом подбираю слова. — Вот братьев-христиан убили представители так называемой «Русской православной армии». Это что, религиозная ненависть православных по отношению к «инославным»?

— Нет, — голос брата твёрд. — Такое преступление не могли совершить верующие люди. Это зло в чистом виде, дух злобы. А прикрываться палачи могут чем угодно: православием, военной необходимостью, чем-то ещё.

Православные. Не могу назвать себя полноценным православным христианином — в церкви в последнее время бываю редко. Но я крещён и венчан в каноническом православии, прадеды мои были священниками. Наверное, поэтому, пока бродил по Славянску, собирая факты, надеялся наткнуться на свидетельство того, что кто-то из православных батюшек заступился за пятидесятников, помог какому-нибудь «инославному» христианину в экстремальной ситуации. Увы. Зато свидетельств того, как здешние священники духовно окормляли террористов — множество. Да, священники лично не избивали пятидесятников и не убивали. Но морально поддерживали тех, кто избивал и убивал. Правда есть правда.

Дмитрий Фионик,
чиать всю статью: ФОКУС